Властелин двух миров
Книга II. Возрождение. Последняя битва
Александра Треффер
Иллюстратор Александра Треффер
© Александра Треффер, 2017
© Александра Треффер, иллюстрации, 2017
ISBN 978-5-4474-9382-0
Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero
Часть 1
Возрождение
Дизайн обложки и иллюстрации автора – А. Треффер
Глава 1
Все персонажи – плод фантазии автора.
Любые совпадения случайны.
Голоса, чьи-то назойливые голоса звучат в голове. В виски настойчиво стучит какая-то мысль, но мечущийся в бреду человек не в состоянии уловить её сути. Кто он? Как его имя? И почему вокруг так темно?
В мозгу теснятся образы один страшнее другого: падают ряды скошенных автоматной очередью людей в белых, длинных балахонах, свистит топор, отделяя конечности и голову от распластанного на деревянном помосте тела…. Мужчина стонет, мучимый этими видениями, и вдруг у лица его разверзается смердящая, усаженная несколькими рядами зубов пасть отвратительного монстра.
Человек хочет закричать, убежать, но не может двинуться с места: челюсти его сжаты, а конечности скованы невидимыми цепями.
– Я умер, – думает он, – умер и лежу в гробу. А это чудовище – вестник ада, который я заслужил. Но как? Что я натворил при жизни? И почему могу размышлять, если уже мёртв?
Повязка, стягивающая голову, исчезает, руки освобождаются тоже. Несчастный с воплями машет ими, отбиваясь от живого кошмара, но существо неожиданно мягко прихватывает зубами его кисти, и из глотки его доносится:
– Отец, успокойся. Всё хорошо, ты жив. Это я – Тиалонай.
Тиалонай? Кто такой Тиалонай? Ах, да, ведь это его сын – гениальный учёный. Как он мог забыть?
Внезапно память пробуждается, и беспомощно жужжавшая в голове мысль изливается в словах:
– Я Дитрих Штригель, – хриплым от долгого неупотребления голосом говорит мужчина, – бывший Верховный правитель свободного мира, а ныне писатель…
– Верно.
Дитрих открывает глаза и видит знакомое до малейшей чёрточки лицо.
– Толя, – шепчет Штригель, – что со мной случилось?
Сын садится на край кровати и гладит отца по плечу.
– Тебе стало плохо, когда мы гостили у Прокудиных. Вернее, вам.
– Кому, нам?
– Твоему двойнику и тебе. Он был потрясён открывшейся ему истиной и умер на месте от инфаркта. Видимо, вы оказались некоторым образом связаны, потому что вскоре ты последовал за ним.
– Ах, да, – произносит Штригель, – я помню. Вспоминаю ещё, что Ниада очень сердилась.
– Она кидалась на тебя, как кошка, – хмыкнул Тиалонай.
– Странно, – задумчиво сказал Дитрих, – что клон не знал о моём существовании. Неужели они с женой не читали беллетристику1?
Тиалонай пожал плечами.
– Ты же писал под псевдонимом.
– Да.
Помолчав, Дитрих поинтересовался:
– Его возродили?
Сын покачал головой.
– Нет. Решили, что одного Штригеля свободному обществу вполне достаточно. Ниада не осушает глаз…
– И я её понимаю, – печально отозвался мужчина, садясь и разминая конечности. – Как себя чувствует Грета?
– Очень нервничает. Я позову её?
– Конечно. Но сначала скажи, сколько мне лет, не хочу сюрпризов.
– Пятьдесят. Чтобы вы с женой соответствовали друг другу, я не стал останавливать развитие клона раньше.
– Ты, как всегда, всё продумал, – улыбнулся Штригель. – Для меня это не имеет особого значения, Генриетта будет желанна мне в любом возрасте, но со стороны молодой мужчина рядом с далеко уже не юной женой выглядел бы странно.
– Именно этот нюанс я и учёл, – с улыбкой ответил Тиалонай.
И крикнул:
– Грета, входи.
Вбежавшая в палату женщина кинулась к мужу.
Через некоторое время, когда они сидели и разговаривали, в комнату заглянула встревоженная лаборантка – жена Тиалоная.
– Толя, – испуганно сказала она, – к Дитриху правительственная делегация. Пустить?
Мужчина вопросительно посмотрел на отца.
– Справишься? – спросил он.
Тот рассмеялся.
– Конечно. Я вернулся к жизни полным энергии.
Учёный кивнул, и вскоре в комнате появились пятеро человек, возглавляемых одряхлевшим Евлапом. Тиалонай с женщинами собирались уйти, но чиновник остановил их.
– Вы, как представители семьи гражданина Штригеля, можете присутствовать при переговорах, – сказал он.
– Как официально, – нарочито весело произнёс Дитрих, глядя другу в глаза.
Евлап нервно улыбнулся.
– Сейчас я – официальное лицо. Правительство уполномочило нас сделать предложение, которое, как мне кажется, тебя заинтересует.
Он представил спутников. Дитрих опустил веки, готовясь слушать, а Тиалонай с женой и Генриетта, сидя в стороне, напряжённо внимали словам посла.
– Последнее время, – начал тот, – в свободном обществе творятся страшные вещи. Из ниоткуда появляются странные, уродливые существа, несколько похожие на людей, управляющие убийственными, уничтожающими всё на своём пути машинами, и исчезают так же внезапно, как возникли. Жители округов, где это происходит, напуганы, боятся выходить из домов, жизнь их пошла наперекосяк…
– А почему ты не рассказывал об этом раньше? – прервал Штригель.
– Не имел права, – развёл руками Евлап. – Но сейчас, когда нападения участились, и положение стало угрожающим, правительство, вернее, часть его, пришло к выводу, что во главе государства должен встать человек, для которого война – привычное дело. И мы решили обратиться к тебе.
Воцарилось молчание. Мужчина размышлял, а его родные изумлённо смотрели на чиновника. Тот же после паузы продолжил:
– Дитрих, я понимаю, что это неожиданно и не вовремя, но… тебя ждут в Берлине.
Глаза Штригеля опасно блеснули.
– Это приказ? – вопросил он тихо.
– Можешь считать, что да, – виновато ответил Евлап.
– Подчиняться приказам я не намерен, – выпрямляясь во весь рост, сурово сказал Дитрих. – Ваша правящая верхушка, видимо, запамятовала, кто создал этот мир. И хотя я не люблю об этом напоминать, но, увы, иногда приходится. Так вот, сначала я обсужу всё с семьёй, а потом приму решение.
Друг глядел на Штригеля почти с ужасом.
– Я не узнаю тебя, – произнёс он. – Твоё детище в опасности, а ты…
– Моё детище, – прервал его экс-правитель, – несмотря на все старания Менгера и Шефера, не совсем здорово, и небольшое кровопускание ему не повредит. Йарден объяснил бы тебе это популярно.
Евлап вздрогнул.
– Удар ниже пояса, Дитрих, – пробормотал он.
Тот и сам понял, что перегнул палку, и примирительно сказал:
– Прости. В любом случае, за пару дней катастрофы не произойдёт, а послезавтра я дам ответ.
Чиновники вздохнули с облегчением.
– Не радуйтесь раньше времени, – предупредил их Штригель, – скорее всего, я откажусь. Поэтому советую подумать об альтернативе.
Люди переглянулись и понуро направились к двери. Евлап задержался.
– Знаешь, – сказал он с оттенком презрения в голосе, – все годы нашего знакомства я считал тебя очень цельным человеком. Но теперь начал в этом сомневаться.
Когда товарищ уже шагнул за порог, его остановили слова Штригеля:
– Почему правительство не передало мне бразды правления, когда в государстве царило спокойствие? – спросил тот. – Как оно могло допустить, чтобы человек, за которого вступился сам Бог, дав ему возможность реабилитировать себя через многие столетия, погибал в глуши от нереализованности? И ты, ты тоже ничего не сделал, чтобы изменить ситуацию. Если бы с помощью Греты и Толи я не справился бы со сплином и не начал писать…. Да что тут говорить? Подумай об этом, прежде чем меня осуждать.
Евлап растерялся, а Штригель, обнимая жену и сына, вышел, аккуратно притворив дверь. Постояв немного в задумчивости, чиновник промолвил, обращаясь к стене:
– А ведь он прав. Мы все бросили Дитриха на произвол судьбы, понадеявшись на его душевную крепость. Но я-то прекрасно знал, с каким трудом он адаптируется к этому миру.
И воскликнул, ударив собеседницу кулаком:
– Но Штригеля необходимо уговорить, чего бы это ни стоило. Иначе свободное общество прекратит своё существование.
Недоумевающе посмотрев на разбитую в кровь руку, Евлап вздохнул и, замотав кисть платком, покинул палату.
Когда Дитрих со спутниками шёл по длинному коридору Центра клонирования, Тиалонай спросил:
– Я не совсем понял тебя, отец. Ты, действительно, хочешь отказаться от поста, принадлежащего тебе по праву?
Не глядя на сына, Штригель ответил:
– Да. Я не себялюбец, но меня оскорбило, как быстро свободное общество забыло о моём существовании. Нынешнее поколение, как и до возникновения времяворота, понятия не имеет, кто я такой.
